«Я не хотел бы другой жизни без Эли»
Роман Егоров — о том, как любовь и воля дают крылья, когда у тебя повреждены ноги / Цикл «Сильные духом» / май, 2016
Спецпроект «Русской планеты» посвящен историям о том, как сила духа помогает людям с ограниченными физическими возможностями добиваться целей, удивительных и для здорового человека. Наши герои — люди действительно интересных судеб. Это наши современники, которые, несмотря на объективные трудности, живут полной жизнью и вдохновляют других. О каждом из них можно было бы написать еще одну «Повесть о настоящем человеке». ©
Ещё «Сильные духом»
Роман Егоров, 2014 / Фото из личного архива
— В 16 лет я упал с крыши. Не помню этого момента и причин: спрыгнул ли я или сорвался.
Хотя нет. Ваш материал будет моим инструментом преодоления себя, так что я скажу честно: спрыгнул с целью покончить с собой, — рассказывает «Русской Планете» протезист из Санкт-Петербурга Роман Егоров. — В причинах не копался, но объективных не было: у меня был дом и любящая мама, с девчонками проблем тоже не помню. Наверное, подтолкнули какие-то внутренние переживания.
При падении я сломал позвоночник, ноги, руки, копчик, ребра, таз. На одной ноге был раздроблен голеностопный сустав (она до сих пор не сгибается ниже колена), вторую не спасли и ампутировали. По-моему, у меня только шея работала.
— В каком состоянии вы очнулись?
— Неделю был в коме. Когда вышел из нее, то увидел маму, которая тут же упала в обморок. Рванулся к ней — а встать не могу. Решил, что меня привязали к кровати, начал орать на окружающих. Маму отпоили, она вернулась и говорит: «Ты не привязан».
Сначала врачи сказали, что не буду ходить. Потом — что буду сидеть, только если сделают операцию за 30 тыс. рублей. А денег-то у нас не было. Ее оплатил мой дядя. Пригласили профессора-хирурга из Москвы, я начал лечиться, и вот сейчас хожу и учусь кататься на сноуборде. Прошлым летом впервые сел на мотоцикл. Правда, ездить не хочу: опасно.
— Расскажите о своей семье. Каким подростком вы были?
— Отец погиб, когда я был в шестом классе. Мама давала мне много тепла, но она все время работала, чтобы прокормить нас с младшим братом, так что я ошивался на улице. Пробовал ходить в ночные клубы, употреблял алкоголь. Наверное, я ничем не интересовался и жил одним днем: сегодня мне надо поиграть в футбол, подраться, познакомиться с девчонками, полазить по гаражам. У меня очень смутные воспоминания о детстве. Это сейчас я знаю, куда и зачем двигаюсь.
После физического восстановления я поступил в колледж по настоянию мамы, сменил несколько специальностей и в итоге по совету знакомого из больницы выучился на протезиста.
Когда у меня самого появился протез, то я пошел. Да не туда. Было такое, что подшивался (от алкоголизма. — РП), не пил год, но начал курить гашиш — без особой зависимости, правда.
— ...и в 2010 году вы попали в аварию.
— Я сидел на пассажирском сиденье, мы ехали быстро и врезались в дерево. Получил открытый перелом бедра на той же ноге, где ношу протез. Бедро укоротили на 4 см, и мне заново пришлось учиться балансировать при ходьбе.
— Как в итоге вы избавились от дурных пристрастий?
— Мы всей семьей жили в одной квартире с мамой, я со своей девушкой и брат с женой и детьми занимали одну комнату. В определенный момент я понял, что мне надо жить отдельно и снимать жилье. Наверное, с этого момента начало что-то меняться.Позже меня взяли на работу в крупнейшей фирме по производству средств реабилитации OTTO BOCK, о которой я мечтал и которую не мог потерять.
А одновременно с новой работой я познакомился с Элей, и это перевернуло мою жизнь с ног на голову. Когда мы начали с ней общаться, я перестал баловаться.
— Как же она вас мотивировала?
— Я просто понял, что она не будет общаться с людьми, которые пьют и тем более принимают наркотики. Я рос на улице, где было нормально употреблять амфетамин или гашиш и пить водку, а она из хорошей среды: высшее образование, золотая медаль в школе. Мне захотелось держаться за нее. Я стал меньше общаться с людьми, которые втягивали меня в это болото, перестал отвечать на их звонки. С Элей мы поженились, у нас маленькая дочь Каролина.
Роман Егоров с женой Элей, 2015
— Ваша третья травма была случайностью?
— Несоблюдением правил безопасности. Я повредил себе руку циркулярной пилой на производстве. Можно сваливать на начальников, которые указали мне выпилить на станке деталь (хотя я вслух проговорил, что есть риск отпилить пальцы), но я в итоге полез. И отпилил. Глупость какая-то. Сейчас бы, конечно, я послал руководителя, а тогда боялся. Директор дал (и сдержал) слово о том, что оплатит мне все лечение. Пальцы пришили, правда, средний не работает.
— Как вы сейчас оцениваете все то, что с вами произошло?
— Я очень доволен. Все, через что я прошел, и дало мне эту жизнь: жену, дочь, достаточную обеспеченность, все мои умения. Мне нравится моя работа, сейчас вот разработал протез для стрельбы из лука по заказу человека без руки. Три недели назад он сделал свой первый выстрел. В феврале достроится новый дом с моей будущей квартирой, я мечтаю об отдельном большом доме.
Пару лет назад жена подвигла меня появиться на людях в шортах. До того я лишний раз не «светил» инвалидность, но теперь выставляю ее напоказ.
— Зачем?
— Хочу мотивировать людей, которые замыкаются в себе, лишившись даже одного пальца. Если у тебя одна нога ампутирована, вторая частично не двигается, у тебя кривая рука, то все равно можно жить счастливо.
Можно принять позицию нытика и рассказать вам, что с травмами — постоянные проблемы: протез натирает, кости отзываются на перемену погоды и так далее. Но я говорю, что ничего страшного. Больше проблем мне приносит моя лень и неумение организовать свое время. Меня бесит мой неспортивный живот, а не нога.
— Как на вас в шортах реагируют на улицах?
— Нормально. Дети, понятно, не скрывают разные эмоции. А среди взрослых негативной реакции я не встречал. Бывает, говорят: «Молодец парень».
— А мне часто рассказывают люди с ДЦП или на колясках, даже паралимпийские чемпионы, что на них тыкают пальцем и оттаскивают от них детей со словами: «Отойди, заразишься».
— Вы знаете... Возможно, и мне так говорят, но я таких не замечаю. Что они могут мне сказать? Что я инвалид? Ну да, инвалид. Я беспомощный? Нет.
И я сам набираюсь энергии от того, что ловлю взгляды. На самом деле я и раньше был, и сейчас тоже, зависим от мнения окружающих людей.
— То есть если бы вы сегодня встретились с самим собой в 16 лет, до прыжка с крыши, то не стали бы себя останавливать?
— Я бы сказал: «Хочешь прыгать — прыгай». Себе, конечно, не кому-то другому так сказал бы. В моей жизни ампутация была не самой страшной вещью. Тяжело пережил смерть отца, к примеру. Но если бы я мог прожить жизнь второй раз, то сделал бы все так же.
— Но почему вы не сказали бы юному себе: «Вразумись, бросай эти компании и пьянки, не допусти этого прыжка и проживи другую хорошую жизнь»?
— У меня не было бы Эли и Каролины. Понятно, был бы кто-то другой, какая-нибудь Анжелика. Но мне не надо Анжелику, мне нужны Каролина и Эля!
Алёна Быкова
«Русская планета», 15 мая 2016
«Русская планета», 15 мая 2016
Community Info